Форум » Творчество форумчан » В ожидании конца света решил написать книгу :) Тема соответствующая - постапокалипсис. Такие дела. » Ответить
В ожидании конца света решил написать книгу :) Тема соответствующая - постапокалипсис. Такие дела.
Марк: Светящееся алое пятно рвалось вверх, разрезая чернильное небо, словно карликовое солнце. Игорь, так и не донеся трубку до уха, проследил за его стремительным восходом. Опоздали. Если бы видение пришло хотя бы минут на десять раньше, тогда бы он еще успел… Но красная вспышка уже очертила параболу и, полыхнув на прощание ослепительными искрами, исчезла. Весь ее полет, казалось, уложился между двумя ударами сердца. Теперь, когда тревога поднята, нападение вряд ли последует… но может быть тот, кто послал сигнальную ракету, еще жив? Игорь, наплевав на устав, без особого почтения пихнул трубку седовласому старику, стоящему рядом понурив плечи, и коротко сказал: - Поднимите всех. Старик, даже не пытаясь пристыдить зарвавшегося солдата, лишь виновато прятал глаза. - Прости, Игореша, - прошептал он. – Я спешил. Но Игорь уже бежал к блокпосту по кротчайшему пути. Перепрыгивая через валуны, игнорируя дорожку, матерясь каждый раз, когда нога соскальзывала и он вместе с улетающими с крутого склона камнями съезжал вниз по террикону(1). Его отряд, без приказа молчаливо следующий за командиром, продвигался более осторожно и поэтому заметно подотстал. Игорь не обратил на это внимание, все его мысли были заняты другим – на ходу было трудно сосредоточиться и он никак не мог вспомнить, кого же поставил дежурить этой ночью на серпантине, откуда была пущена ракета. Они не спустились и до середины высокого отвала(1), когда ночную тишину разорвал вой сирены, разнесшийся в неподвижном воздухе на многие километры, заставивший мелких степных тварей поглубже забиться в свои норы и, наверное, поднявший тварей куда более опасных. Тревога была настолько оглушительной, что в первое мгновение показалось, будто раздался взрыв. Даже Игорь, ожидающий ее сигнала в любой момент, сильно вздрогнул, инстинктивно пригнулся, зажав уши руками, и, не удержав равновесие, проехал на спине несколько метров по острым камням. Но когда вспыхнувшие через секунду по всему периметру фонари осветили бесконечные цепи разлинованных разноцветным грунтом отвалов, идти сразу стало легче. Достигнув, наконец, относительно ровного дна карьера и преодолев в несколько прыжков расстояние до входа в горную выработку(2), Игорь остановился. Свет его мощного фонаря рассеял темноту тоннеля и уперся в расписанную похабщиной стену с противоположной стороны, где расходились в разные стороны два пути, которые, в свою очередь, тоже разбивались на множество ответвлений. И хотя все боковые ходы здесь были давно завалены, а главные дороги хорошо известны и истоптаны множеством сапог, каждый раз, ступив в этот подземный мир, Игоря, да и вообще любого человека, охватывал первобытный страх. Несмотря на удушающую жару, от тоннеля тянуло холодом, пробиравшим до самых костей. Игорь стоял перед входом, прислушиваясь к своему бешено колотящемуся сердцу. По коже волна за волной шел мороз, и он никак не мог отделаться от этого неприятного ощущения. И только когда подоспевший отряд замер возле своего командира, он сделал осторожный шаг вперед. Слепившее глаза уличное освещение и немилосердно дерущая барабанные перепонки сирена остались где-то позади. То ли сознание перестало воспринимать то, что творилось снаружи, то ли за спинами отряда, вошедшего в тоннель, опустился непроницаемый занавес, отгородивший подземелье от внешнего мира. Никто уже не бежал. Отряд медленно продвигался вперед, стараясь производить как можно меньше шума и прислушиваясь к шорохам из рудника(3). Пятна света от налобных шахтерских фонарей беспокойно метались по стенам, выхватывая из темноты выступающие каменные глыбы, каждая из которых чудилась затаившимся живым существом, а наплывающие друг на друга тени, казалось, приводили в движение все вокруг, заставляя идущих людей замирать от страха. Но короткий участок был пустым. Игорь не сумел сдержать вздоха облегчения, когда впереди показался кусочек неба, очерченный рваными краями выхода из подземелья. Последние метры отряд, не сговариваясь, преодолел бегом. После густой, вязкой темноты тоннеля подсвеченная фонарями улица казалась безопасной и дружелюбной, даже не смотря на раскаты непрекращающейся сирены. И хотя горячий воздух резал легкие, дышать здесь, когда сознание не сдавливают грубые своды выгрызенной в земной толще пещеры, было несравнимо легче. Выработка вывела отряд на дно то ли карьера, то ли расщелины давно обрушившейся шахты – сейчас было уже не разобрать. Откуда-то справа замерцали лучи ручных фонарей. Игорь тут же дал знак отступить обратно к тоннелю, но через миг с той стороны раздался зычный голос Алмаза: - Свои, не стреляйте! Из соседнего тоннеля вышло четыре человека. - Мы к Анненской шли, - прокричал Алмаз. – С серпантина ракета была? Игорь не ответил, посчитав вопрос риторическим. Он обвел фонарем нависшие над головой каменные склоны, задержавшись на узкой извилистой тропинке, убегающей вдоль обрыва вверх. Она хорошо просматривалась и на ней не было никакого движения. Карабкаться наверх пришлось недолго. Идя цепочкой, друг за другом, люди вышли к когда-то асфальтированной дороге, петляющей у самого края пропасти и в некоторых местах прерывающейся глубокими широкими трещинами, уходящими, казалось, куда-то в преисподнюю. А впереди уже чернел остов «Катерпиллера»(4) - застава. Чуть дальше, на изгибе дороги, чудом уцелевшей между двумя отвесными обрывами, полыхал костер и его искры разлетались красивым высоким веером на фоне ночного неба. И никого вокруг. - С Костиком… на одну смену всего поменялись… - нервно прошептал кто-то сзади. - АСЛАН! – заорал Игорь, вспомнив, наконец, план дежурств. – КОСТЯ!.. Но вокруг царило безмолвие и все было неподвижным. Отряд медленно приближался к погрузчику, не сводя с него прицелов. - Есть кто живой? Отзовись! – снова крикнул Игорь, прислонившись к груде камней, закрывающих его от «Катерпиллера». Ответа не последовало, и он, обернувшись на одного из своих людей, махнул рукой, призывая выступить. Вдвоем они осторожно приблизились к машине, высвечивая пространство между гигантских колес. Затем Игорь взлетел по ступеням и резко дернул на себя дверь в кабину – там было пусто, но в этот момент его напарник, обошедший погрузчик сзади, глухо сказал: «Сюда». Игорь спрыгнул на землю и обогнул машину с другой стороны, мельком посветив на разложенное в ковше тряпье – кто-то явно собирался вздремнуть с комфортом. Двое пограничников были тут - лежали на земле в луже крови, а вот третьего нигде не было видно. Игорь беззвучно выругался. Подошедший отряд уже обшарил фонарями погрузчик сверху донизу и столпился вокруг тел, опустив оружие – на открытой площадке больше негде было спрятаться, значит нападавшие действительно ретировались. - Костик… как же это… Костян… - растерянно бормотал один из людей, ошалело водя фонарем по телу убитого пограничника. – Всего на одну смену же… - АСЛА-А-АН!!! – безнадежно позвал Игорь. - Эй! Там кто-то есть… Все разом повернулись к круто забирающей между обрывов дороге. Там, вдалеке, метался лучик света – кто-то шел к ним навстречу. Отряд мгновенно отступил за «Катерпиллер» и, когда человек подошел ближе, Игорь крикнул: - Стой! Оружие на землю! Незнакомец, прикрывая одной рукой глаза от множества направленных на него слепивших фонарей, другой осторожно, стараясь не делать резких движений, положил автомат на дорогу. - Игорь, это я, - крикнул он, выпрямляясь. - Вижу, что ты. Повернись спиной, Макина, руки за голову. Дернешься, застрелю. - Да ты че, начальник, это ж свой… - удивленно произнес кто-то. - Ты один? – проигнорировав замечание, крикнул Игорь. Человек, названный «Макиной», демонстративно оглядел пустое пространство вокруг себя и прокричал в ответ: - Со мной еще мои вши, но я не могу оставить их за кордоном. - Пошутить пришел? – тут же окрысился Игорь, выходя из-за колеса погрузчика. – Весело тебе, да? Макина опустил руки и повернулся. - Где они? – рявкнул подошедший Игорь, не сводя с него ствол. На груди пришельца в свете фонаря хорошо была видна нашивка – черные буквы на желтом фоне: «Borusan Makina». – Где горожане? - Я никого не видел. Игорь направил фонарь Макине в лицо - тот прищурился и снова вытянул руку, закрываясь от света. - Не видел? - Нет. - Вообще никого? - Абсолютно. - Кто-то напал на заставу… - Я уже понял. Живы? - И этот кто-то успел уйти, - продолжил Игорь, рассматривая Макину так пристально, словно надеялся прочитать его мысли. – Это горожане, их работа. Почему ты на них не наткнулся? - Не знаю. - Шел этой дорогой и никого не встретил? - Сегодня твоя тупость достигла критической точки! – рявкнул Макина. – Хватит спрашивать меня об одном и том же! На и без того вечно хмуром лице Игоря появилось неконтролируемое бешенство, но моментально среагировавший Алмаз тут же перехватил его ствол и отвел вниз, а двое пришедших с ним людей – Карим и Денис - схватили Игоря за плечи, удерживая на месте. Макина флегматично отступил на шаг назад, как будто агрессия была направлена не на него. - Все, все, Игорь. Успокойся. Они могли уйти другой дорогой… - сказал Алмаз. - Здесь нет другой дороги! Эта тварь с ними заод… - Горожане могли найти и другой путь. Никто не знает шахты так, как они. Хватит! Откуда-то сзади раздался заливистый лай Вятки, возвестивший о подходе подкрепления, что и привело Игоря в чувство. Он стряхнул с себя руки удерживающих его людей, пронзил Макину свирепым взглядом, который, впрочем, не произвел на того никакого впечатления, и повернулся к дороге, откуда только что пришел сам и по которой сейчас бежал тяжеловооруженный отряд, готовый отбить любую напасть. Игорь повел фонарем, посылая им условный знак – «опасности нет». Первой в поле зрения появилась, конечно же, Вятка. Она, не останавливаясь ни на миг, пробежала мимо людей, ракетой вылетела на очерченный с обеих сторон обрывами серпантин, где разведенный огонь освещал единственный путь к поселку с этой стороны, облаяла сгустившуюся к утру темноту за костром и деловито побежала назад к хозяину, словно самостоятельно прогнала всех врагов. Затем показалось и само подкрепление, возглавляемое здоровым лысым мужиком, печатающим шаг так уверенно, что в сознании невольно возникала картина - как под его ногами расходится трещинами асфальт. Начальник безопасности поселка собственной персоной. - Да ты, Санников, я смотрю, вообще охренел! – были первые его слова. Игорь, не обращая внимания на бешено виляющую хвостом и заглядывающую ему в глаза Вятку, упрямо вскинул голову. Бурлившая внутри злость придавала смелости и он, не желая выглядеть виноватым, вложил в выражение своего лица столько заносчивости, сколько сумел, хотя ответить вертевшееся на языке «никак нет» так и не решился. Начальник безопасности долго сверлил его взглядом, будто испытывая на прочность. Игорь, изо всех сил стараясь не отвести глаз, заставлял себя думать о чем-нибудь отвлеченном: об отчем доме, находящемся за тысячи километров, о друзьях, которых, возможно, уже и нет в живых, о родном городе Кирове, оставшемся где-то там, в другой стране… Думал ли он тогда, что мальчишкой приехав к отцу в Байконур «посмотреть на ракеты», застрянет в этих проклятых степях до конца своих дней? Лица матери он не помнил, от нее в его памяти остался лишь бегущий за поездом силуэт – мама улыбалась и махала ему рукой, не подозревая, что прощается с сыном не на пару недель, а навсегда. Он часто думал о том, что с ней стало. Что вообще стало с людьми там, где заканчивается степь? Ведь где-то же она заканчивается… За долгие годы жизни в поселке, отрезанном от всего остального мира непроходимой пустынной землей, Игорю время от времени начинало казаться, что степь бесконечна, что она тянется и тянется на расстояния, которые человек не способен осознать. И нет никакого Кирова, и Байконура тоже нет. Бежать некуда. Есть только их поселок «Весовая» – крохотный, сюрреалистический остов цивилизации, а вокруг лишь степь, степь, степь… Пустота. Наверное, что-то такое испытывали космонавты, выходя в открытый космос. Мысли плавно переключились на отца. Кем же он был? Не космонавтом, точно. В космос он не летал. Но если работал на космодроме, значит отношение к космонавтике имел непосредственное. С ним Игорь попрощался лишь на несколько дней позже, чем с матерью, но его суровое лицо почему-то прочно врезалось в память. «Не скули, ногу тебе отрезать не будут», - строго говорил он бледному Игорю, когда того с опухшей, нещадно болевшей ногой уложили на заднее сиденье УАЗа. - «Тут до Жезказгана(5) рукой подать. Там больница хорошая, «Самсунг», корейцы, говорят, строили. Через неделю увидимся уже», - и захлопнул дверцу, не обращая внимания на обиду, укрепившуюся в глазах сына. Таким Игорь его и запомнил – уходящим так ни разу и не обернувшись. - Ты должен был поднять тревогу… - Тревога поднята! – нагло перебил Игорь, прекрасно осознавая, что потом пожалеет о своей дерзости. Какое-то время начальник безопасности молчал, разглядывая его так, словно открыл для себя что-то новое. - Павел Сергеевич, я спешил к заставе и попросил… - сбавив тон, продолжил Игорь. - Вот как, попросил, значит. - Со степными тварями мы бы и сами справились, а горожане сбегают сразу, если застава успела запусти… - А УСТАВ ДЛЯ ТЕБЯ НЕ ПИСАН?! – загремел Павел Сергеевич, и на какой-то миг даже показалось, что он для закрепления своей мысли треснет Игоря прикладом по голове. – Иди, сообщи горожанам, что после сигнальной ракеты у нас стало не принято поднимать тревогу – ведь они же все равно отступают! Да они завтра же из всех щелей полезут! А может они уже сейчас у нас за спинами? Откуда тебе знать, ушли они или нет?! - Нет, Павел Сергеевич, - вмешался Алмаз. – С этой стороны в поселок же два тоннеля всего. По одному Игорь шел со своими, по второму - мы. Ушли они. В этот момент сирена в поселке наконец-то заткнулась и наступившая тишина показалось не менее оглушительной. Игорь опустил голову и поглядел на свою Вятку, которая, будто стараясь поддержать хозяина, тыкалась ему в ладонь мокрым носом. Теперь, когда сирена смолкла, оправдываться почему-то стало тяжелей. Как же он ненавидел это все! И этот поселок посреди степи – за то, что он стал его пожизненной тюрьмой, Пророка – за то, что вечно опаздывал со своими предсказаниями, горожан, нападения которых становились все наглее, и даже эту маленькую стерву, из-за которой они и лезли на Весовую, убивая людей… Его людей! - Ладно, с тобой я позже разберусь, – пообещал Павел Сергеевич, что-то для себя уже решив. Он, отвернувшись от Игоря (хотя вообще-то именно он должен был доложить об обстановке), обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. - Двое мертвы, третьего нет, - сообщил Алмаз. – Судя по всему - это горожане. Горла у обоих ровно перерезаны… Павел Сергеевич приблизился к двум телам у погрузчика. Затем бросил взгляд на серпантин – извилистая дорога, освещаемая костром, была как на ладони. - Как же горожане сумели подойти незамеченными? Тут ведь не подкрадешься никак… Никто не ответил, все и так ясно. Охрана северо-западного направления, или попросту говоря – серпантина, всегда была самой легкой. Знай себе – поглядывай на одну единственную узкую дорогу, по бокам которой обрывы, а если кто и появится, его можно расстрелять еще на подходе. Горожане знали об этом и никогда не лезли с этой стороны. Прочих же тварей надежно отпугивал разожженный посреди дороги костер. Вероятнее всего, пограничники, чувствуя себя в полной безопасности, просто не особо следили за дорогой. - Несоблюдение устава тут, похоже, обычное дело… - вслух произнес Павел Сергеевич то, о чем думали все. Он не смотрел на Игоря, но тот почувствовал себя так, будто начальник безопасности ударил его по лицу. – Слишком хорошо жить стало, легко… - Павел Сергеевич, Макина шел с той стороны, но горожан не встретил, - пересилив себя, произнес Игорь. – Надо прочесать все за серпантином, какие-то у них ходы там новые… И Аслана поискать надо, - помолчав, добавил он. Начальник безопасности направил фонарь на Макину и уставился на него с нескрываемым подозрением. - Про Аслана отца надо спросить, может он скажет… - предложил Алмаз. - Как же он это нападение не увидел? – покачал головой его младший брат и поглядел на хмурого Игоря. - Увидел, - тяжело откликнулся тот. - Я не успел, Карим. Злость в нем тихо остывала и ей на смену приходило опустошение. Сейчас ему хотелось только одного: поскорее вернуться домой, чтобы напиться и уснуть. Может быть завтра весь этот кошмар окажется лишь сном… Павел Сергеевич принял вполне ожидаемое решение – дождаться рассвета (блуждать по темноте сродни самоубийству) и прочесать территорию за серпантином. У них будет всего час-полтора на поиски неизвестных ходов горожан и тела Аслана. Потом встанет Солнце. - Да как же это так, а?.. Всего на одну смену же… Бокей Габитулы, не смотря на поднимающуюся жару, встречал отряд на входе главного штаба. Первый этаж когда-то жилого дома находился под землей и вход был переделан из окна второго этажа. На улицах поселка уже никого не было, рабочий день давно окончен, и скорый восход солнца означал лишь одно – в странном, искаженном человеческом распорядке дня наступила ночь и было пора ложиться спать. Павел Сергеевич, не говоря ни слова, подошел к Пророку, выражение лица которого лучше всяких слов описывало ситуацию. - Әке, неге сен мында шықтың? Бұл жерде ыстық*, - произнес Алмаз, взяв старика под локоть и подталкивая его к лестнице, но тот продолжал печально смотреть на начальника безопасности. - Все трое убиты, - утвердительно произнес Пророк. – Накидались насваем(6). Павел Сергеевич сплюнул на землю и выругался. - Идиоты… - Не гневи своего Бога, Паша. Они уже наказаны за свое легкомыслие. - Мы не нашли… - Аслана, - перебил Пророк. - Аслана, – подтвердил начальник безопасности. - Не найдете. Обрыв… Он глубоко. Павел Сергеевич кивнул и вошел внутрь, стоять на улице становилось все труднее – ослепительный солнечный диск уже выкатывался из-за горизонта. Продолжение следует * Папа, зачем ты вышел сюда? Здесь жарко (каз.) 1. Террикон, отвал - искусственная насыпь из отходов и шлаков, извлеченных при разработке полезных ископаемых. 2. Горная выработка – собственно тоннель шахты. 3. Рудник – горнопромышленное предприятие по добыче полезных ископаемых, может включать в себя сразу несколько шахт. 4. Катерпиллер – крупная американская марка по производству промышленных машин - погрузчики, бульдозеры, самосвалы и т.д. 5. Жезказган – город в Карагандинской области, в переводе с казахского означает «медные копи». 6. Насвай – легкий наркотик, популярный среди шахтеров, изначально – из табака и щелочи. Считается заменителем сигарет.
Ответов - 34, стр:
1 2 All
dragon: Марк будет ли продолжение...аппетит уже вовсю, слюна течёт, душа требует продолжения...
Stella Di Mare: Марк, а правда, где же Вы? Обидно, если писатель попадает в полосу творческого штиля. Надеюсь, мы скоро прочитаем продолжение истории.
Марк: Да, конечно, простите за медлительность. Главу дописал, вычитываю несуразности. Нужна буквально неделька.
Stella Di Mare: Ааа, ну недельку-то мы подождём То, что Вы так тщательно работаете над текстом, как говорится, "внушает" Марк, а Вы сами уже знаете, чем история закончится?
dragon: Марк книгу потом обязательно в печать!!!!!!!! Я куплю)) очень нравится!!!!!!!!!!!
Stella Di Mare: Марк, а как называется произведение-то?! И ещё. Подозреваю, что это не первый Ваш литературный опыт. Разместили бы здесь что-нибудь из ранее написанного, чтобы нам было что читать в ожидании следующей главы
Марк: Такую большую вещь пишу впервые, все что, писал до этого... хм... ну пусть попылится в дальней папочке Да, конечно я знаю, чем все закончится, сюжет полностью придуман, но детали и нюансы появляются по мере написания, поэтому мне нужно много времени, чтобы не допустить ляпов и расхождений с будущими главами. Когда пишешь - глаза "замыливаются" и не всегда понятно, где ошибся или коряво написал. Я даже через месяц нахожу обидные ошибки Собственно, выкладываю еще вот здесь со всеми названиями, если кому интересно ссылка
Марк: Черное чудовище оскалило пасть и двинулось прямо на Настю. С каждым его шагом сходство с лисой, да и вообще с каким-либо животным, таяло. Очертания расплывались, будто тварь была бесплотной, как привидение, и когда расстояние между ними не превышало и метра, она вдруг разбилась на множество маленьких черных точек, осевших на Настиных руках и больно вцепившихся в ее запястья… - Да не дергайся ты! Боль пробивалась даже сквозь обморок, возвращая сознание в реальность. Настя с трудом разлепила глаза, все еще пытаясь отдернуть свои руки, которые крепко сжимал Макина. Острым ножом он аккуратно подцеплял уже бурую от крови паутину. - Пауки… Где пауки?! - Здесь нет пауков… почти. Успокойся. Но Настя продолжала судорожно вертеть головой в поисках отвратительно кишащей черной массы, лезущей на ее руки. Ее все еще колотило от страха. - Они были… только что тут… Где мы?.. - Твоя последовательность восхищает – тебе говорят шевелиться, ты замираешь, просят успокоиться - вертишься как юла. - У меня была юла, - отчего-то вспомнила Настя не к месту, сама поразившись нелепости сказанного. – Розовый волчок… - Рад за тебя. А теперь закрой рот и посиди спокойно. Тело продолжал бить озноб, но когда она поняла, что никакие пауки не грызут ее руки, паника немного отпустила. - Ты меня ударил! Там, в том тоннеле… - А ты бы предпочла подкормить собой оголодавших насекомых? – хмыкнул Макина. - У меня теперь голова кружится и болит, - жаловалась Настя, не в силах молчать. - Ты это переживешь. - Да я… Это что, бинт?! - Молодец, садись, пять. - Откуда он у тебя? Сто лет не видела настоящих бинтов… - Напомни мне всегда носить с собой горсть пауков в кармане. Это будет твоя персональная кнопка «выкл». - Очень смешно, - фыркнула Настя и стала осматриваться. Они находились уже не в шахте, во всяком случае – не в тоннеле. Это была квадратная комната без окон и поэтому было трудно определить, под землей она или нет. Тусклая лампа на одной из многочисленных полок освещала и без того небольшое пространство, захламленное ящиками и коробками, часть из которых, впрочем, была аккуратно расставлена на высоких, в потолок, стеллажах вдоль стен. Но больше всего Настю поразило то, что она лежала на настоящей кровати – застеленной колючим покрывалом, рядом перевернутый ящик, на котором стояли кружка и будильник. Чуть левее, на небрежно вбитых в стену гвоздях висели чьи-то вещи и огромная сумка. Место явно было обитаемым. - Где мы? – повторила Настя, отчего-то понизив голос, будто боялась, что хозяин комнаты услышит и прогонит их. - Мы здесь ненадолго, - Макина поднялся с края кровати, на которой сидел забинтовывая ей руки, подошел к стеллажам и снял с полки одну из коробок. – В следующий раз не трепыхайся так активно, когда ты связана этой паутиной. Разрежешь вены – и тебе конец. - И куда мы пойдем? – не отставала она. – Будем нарезать круги по степи, пока не наткнемся на источник воды? - Нет, никаких кругов нарезать мы не будем. Мы пойдем строго по прямой. - Слушай, Макина, зачем тебе это надо? Если ты не заодно с горожанами, зачем ты помог им меня похитить? - Я уже перестал надеяться, что ты умнее, чем кажешься на первый взгляд, - поморщился он. - Затем, что сам я бы не справился – одновременно тащить тебя и доходчиво объяснять твоей вездесущей охране, чтобы мне не мешали… - И ты решил помочь горожанам, а потом разделался и с ними. Сначала убил Алмаза, потом… А что с Денисом? – вдруг вспомнила Настя про второго охранника. - Ты и его убил, мразь?! - Нет, этот благородный поступок остался на совести горожан, - равнодушно ответил Макина, достав из коробки что-то старательно завернутое в белое вафельное полотенце. - А ты даже не пытался им помешать, стоял и смотрел, как они перерезают ему горло? – процедила Настя с презрением. - Именно так все и было. - Мразь. - Ты повторяешься, - с этими словами он протянул ей нечто смахивающее на сморщенный кусок резины. – Ешь. - А если я откажусь? - Проголодаешься, скажешь, - спокойно ответил Макина, пожав плечами. - Если я откажусь с тобой идти? - уточнила Настя. - Мы кажется это уже проходили, - недовольно откликнулся он, пристроившись на одном из ящиков. – Выбор у тебя невелик: либо ты заканчиваешь свой скорбный путь в гордом одиночестве и в кратчайшие сроки, либо идешь со мной и - о чудо! - у тебя появляются шансы прожить чуть-чуть дольше. Ты ведь не будешь против, верно? - Хорошо, допустим, я найду воду, и что ты будешь делать дальше? Один, посреди степи? Дорога на Весовую тебе теперь заказана… - А с чего ты взяла, что я собираюсь возвращаться на Весовую? - пробормотал он невнятно, с удовольствием пережевывая совсем неаппетитную на вид «резину». - Ха-ха. Даже тебе, Макина, не под силу прожить в Большой Степи и месяца без чьей-либо помощи. Пусть даже и с водой. Чего ты добился? Ты всегда получал столько воды, сколько хотел, тебе никогда не отказывали в поселке! Ни в чем! Думаешь ты сможешь держать под собственным контролем новый источник? Тебя найдут. Если не наши, то горожане уж точно! Макина перестал жевать, задумчиво уставившись куда-то в пространство, и надолго замолчал. Настя уже не ждала, что он что-то ответит, но он вдруг заговорил глухим голосом, будто беседуя сам с собой: - Горожане уже не жильцы, но и весовчанам осталось недолго. Аким сколько угодно может кричать о нашем светлом будущем – все это вранье. Ресурсы не бесконечны, и мы загнемся в своем поселке, если не найдем способ выкарабкаться из этой тюрьмы, - он закрыл глаза и устало потер рукой переносицу. - Караганда. Это совсем недалеко - примерно пятьсот километров если по прямой… но туда не добраться. Зимой об этом нечего и думать, тут и йети окочурится. Когда становиться чуть теплей – в степи появляется слишком много живности, через которую не пробиться и на танке. А потом начинается самый смак… Жара… Настя удивленно глядела на Макину - сейчас он выглядел каким-то изможденным, даже затравленным, совсем не похожим на самого себя. Таким она никогда еще его не видела. - Я уже ни один год пытаюсь добраться до Караганды. Наверное, я бы смог дойти… Но когда запас воды в моем рюкзаке доходит до половины, я поворачиваю назад. Снова и снова. Потому что не знаю, сколько еще предстоит идти, и есть ли хоть что-то впереди… - Макина поднял глаза на Настю, но смотрел сквозь нее, взгляд его был рассеянным и немного безумным. – Но теперь, я не поверну. С тобой у меня есть шанс, ведь тебе предсказано наткнуться на источник… Какое-то время Настя ошарашено смотрела на Макину, не веря своим ушам. - Но ведь… но ведь месторождение может быть где угодно… оно может быть совсем в другой стороне… – проговорила она медленно. Взгляд Макины сфокусировался на ней и он неожиданно улыбнулся, мгновенно вернув себе обычный, чуть пренебрежительный ко всем окружающим вид. - Вполне вероятно, - кивнул он. - Но мы пойдем в сторону Караганды. Поставим судьбу перед фактом. Это будет интересно… Предсказание сделано и если Пророк прав, то смерть от жажды нам не грозит. - А если он ошибся и никакой источник мне найти не суждено? - с ужасом пролепетала Настя. - Значит мы оба умрем, - весело заявил он, как будто подобный исход радовал его больше всего, и снова вцепился зубами в «резину». - Господи, ты спятил, - прошептала она. – Даже если я найду воду, нам все равно не дойти до Караганды. Пятьсот километров по Большой Степи! Да ты в своем уме? Она почувствовала, как ее опять начало душить отчаянье. Голова закружилась и в горле образовался комок. - Если тебе не терпится отправиться на тот свет, то пожалуйста, но не надо тащить меня туда за собой. Я не хочу… не хочу… Но Макина уже ее не слушал, он, расправившись с «резиновым» куском, снял со стены большой рюкзак и начал складывать туда все, что могло ему понадобиться в походе, беззаботно при этом насвистывая себе под нос, словно собирался на небольшую прогулку. То, что это его собственное убежище, не вызывало сомнений - он уверенно орудовал на полках, безошибочно выбирая те ящики и коробки, в которых находились нужные ему вещи, будто видел все насквозь. Затем снял с себя испачканную Настиной кровью футболку и надел другую, точно такую же - желтую, с черной надписью «Borusan Makina» на груди. - Пошли, нужно успеть уйти отсюда до восхода. Настя сразу задумалось о том, сколько же прошло времени с того момента, когда она вышла из квартиры с Бокей-ага, и как скоро взойдет солнце? Ей не верилось, что все еще продолжается одна и та же ночь. Казалось, что прошло уже несколько дней – за последние часы произошло слишком много всего, чтобы разум сумел уложить это в такой маленький временной промежуток. - На, это понесешь ты, - с этими словами Макина вручил ей рюкзак - довольно тяжелый, и шахтерский фонарь. – Поднимайся. Все внутри Насти кричало, что идти за этим свихнувшимся маньяком так же самоубийственно, как и пытаться вернуться домой в одиночку… но она молча одела рюкзак, взяла фонарь и поплелась за Макиной, как никогда остро ощущая свою слабохарактерность. Они все таки находились под землей. Не ясно было лишь одно - разрушенные катакомбы, по которым они пробирались, были изначально построены здесь или провалились во время «Катастрофы». Карабкаться через завалы, когда все тело ноет от боли, да еще и с тяжелым рюкзаком за спиной, было трудно. Фонарь в руке очень мешал, но Настя скорее бы выбросила всю воду, что дал ей Макина, чем рассталась с тем единственным, что не давало сойти с ума в темноте. Луч беспокойно скакал по стенам, освещая странные, искореженные силуэты. Торчащая из переломанных красных кирпичей арматура наводила мысль о скелетах - как будто строение когда-то было живым существом и, умерев, стало прибежищем кучки паразитов, копошащихся в его разлагающемся трупе. С каждым новым шагом чуть притупившийся было страх снова стал нарастать вместе с невнятным ощущением чьего-то присутствия. Темнота вокруг давила тисками и Настя все быстрее и хаотичней водила фонарем, чтобы хоть как-то ослабить это давление. Ей показалось, что ее нервозность передалась и Макине, потому что он начал без конца оглядываться и ускорил шаг. - Здесь кто-то есть? – спросила она, когда отвратительное чувство, что за ними кто-то наблюдает, стало совсем непереносимым. - Здесь всегда кто-то есть, - «утешил» ее Макина. Настя попробовала прислушаться к звукам из темноты, но стучащая в ушах кровь не давала расслышать даже собственных шагов. Потолок снова стал медленно опускаться… - Поговори со мной, Макина, - прошептала она. – Не молчи… Ей на плечи словно лег неподъемный груз, колени стали подгибаться и в конце концов она, не выдержав, остановилась, привалившись к стене. - Я не могу… нужно подняться на поверхность… здесь так… мало места. - Глаза закрой, вдохни глубоко… От учащенного дыхания сильно кружилась голова, и только твердая опора за спиной защищала от бредовой мысли, что тело беспомощно барахтается в невесомости. Настя заставляла себя думать о чем-нибудь другом, чтобы хоть на секунду отвлечься от того, что она глубоко под землей, в темноте, с помешавшимся убийцей, а вокруг них кишат изуродованные радиацией твари… Караганда. Она ничего не знала об этом городе, кроме того, что он находился совсем недалеко и раньше до него можно было добраться за несколько часов. Старожилы из их поселка часто упоминали о нем в разговорах, но как-то вскользь, словно никто и не верил, что там мог кто-то выжить. В книгах ей ни разу не попадалось это название и она даже не видела ни одной фотографии Караганды. Хотя вряд ли это имело какое-то значение – все изображения городов были для нее похожими друг на друга и она не понимала, чем они вообще отличались раньше. Дороги – узкие или широкие, по которым мчатся машины, дома – высокие и низкие, одинаково целые, твердо стоящие на земле… Все это осталось так далеко, будто много веков назад, и Насте даже не верилось, что эти города не плод чьей-то больной фантазии, что они действительно существовали, и все те спешащие куда-то люди не просто безликие тени, навсегда замершие на плоской картинке – единственным доказательством того, что они когда-то ходили по этой земле. Почему-то ей нравилось вглядываться в эти мелкие силуэты и думать о том, что занимало их мысли в тот момент, когда щелчок фотоаппарата перенес их в вечность. И хоть она и понимала, что количество людей не ограничивалось теми, кто запечатлен на снимке, ей все равно было нестерпимо жаль, что она не может разглядеть их лиц, понять их, узнать, что с ними стало – словно все они были ее старыми знакомыми… - Теперь послушай меня. Настя открыла глаза и увидела, что Макина стоит прямо перед ней и на лице его нет и тени привычной насмешки. - Я знаю, что тебе страшно. Это нормально. Гораздо хуже, когда человек не испытывает страха - люди без инстинкта самосохранения долго не живут. Настя, все еще не переключившись с мыслей обо всем человечестве в целом, горько усмехнулась – действительно, людям, видимо, очень остро не хватало этого инстинкта. Как же так могло получится, что самое основное, базовое, то, что заложила в них сама природа, смогло притупиться, потерять свою ценность? - Опасностей полно и сверху, и снизу, но пойми - там некуда убежать и негде спрятаться, а здесь это возможно! Горожане никогда не ходят по поверхности, и это при том, что физически они гораздо лучше нас подготовлены. Но даже у них нет преимущества ни в силе, ни в скорости перед теми тварями, что нас окружают. Ум – это последний наш козырь. Не теряй страха, но и не позволяй ему завладеть тобой целиком. Страх – помощник, паника – враг. Макина отступил от нее на шаг и оглядел с ног до головы, словно оценивая ее способность двигаться дальше. Настя еще раз набрала полные легкие воздуха, резко выдохнула и, наконец, оторвалась от стены, встав прямо. - Я это запомню, - тихо сказала она. - Вот и славно. Держись возле меня, я ходил здесь много раз и знаю, что делать. Они шли довольно быстро – темп задавал Макина и Насте пришлось смириться с тем, что останавливаться, когда она отстает, он не намерен. - Что там, в Караганде? – спросила она просто для того, чтобы нарушить молчание. - Люди. - Откуда ты знаешь? Может там никого нет? - Это будет печально, - откликнулся Макина весьма, впрочем, беззаботным тоном. - И ты мне еще говоришь об инстинкте самосохранения… - буркнула Настя, с трудом преодолев узкий лаз с зазубренными краями. – Ты не мог бы идти помедленнее? Без меня ты все равно никуда не уйдешь… - Как и ты без меня, так что прибавь ходу и не ной. Но уже в следующую секунду он вдруг замер на месте и это дало ей возможность спокойно перелезть через очередную груду металлолома, без риска напороться на что-нибудь. - Да тише ты! – гавкнул Макина и Настя, правильно расценив тревогу в его голосе, даже перестала дышать. - Что? Что там? – не в состоянии терпеть неизвестность, прошептала она через несколько секунд. - Уходим, - коротко ответил он и, резко развернувшись, пошел в противоположную сторону. - Мы что, возвращаемся? - Нет, пойдем другой дорогой. Давай сюда… - Вниз?! Настя в ужасе уставилась на черный провал, до дна которого не доставал даже луч фонаря. - Макина, я… - начала было она, но он вдруг резко выхватил из ее рук фонарь и зашвырнул его подальше – тот ударился о груду кирпичей и потух. В этот же миг он, зажав ей рот рукой, оттащил к стене. Все произошло так быстро, что она даже не успела сообразить, куда делся его собственный фонарь, потому что теперь они стояли в полной темноте, вжавшись в какую-то узкую щель. Слух ее обострился до предела и она, наконец, поняла, что так испугало его – с той стороны, куда он не захотел идти, тихо, на самой грани слышимости, раздавались странные, переливающиеся звуки, как будто по земле катился шар, наполненный жидкостью. Макина, боясь, что Настя закричит или начнет вырываться, сжал руки так сильно, что у нее перехватило дыхание. Сердце больно билось о сдавленную грудную клетку и, казалось, стук его слышен даже на большем расстоянии и привлечет к себе всю живность в округе. Переливающийся звук, тем временем, все приближался и скоро уже был совсем рядом – едва ли не в нескольких метрах от них, как вдруг к нему прибавился уже знакомый стон, похожий на детский плач. Настя физически ощутила, как ее тело покрылось гусиной кожей и волосы встали дыбом. Если б Макина не держал ее, она бы либо уже упала, либо сорвалась с места и побежала, не разбирая дороги. И стоило ей об этом подумать, как он резко оттолкнул ее в сторону, едва не выбив из нее дух, включил свой фонарь, который не выпускал из рук все это время, и сорвался с места. Когда Настя, на секунду потерявшая все ориентиры, сумела поднять голову – она лишь увидела тусклые отблески на металлоконструкциях от все больше удаляющегося света, но сил встать и побежать следом у нее не нашлось. Он все таки ее бросил. Жалость к себе оказалась сильнее пресловутого инстинкта, и вместо того, чтобы хотя бы попытаться спастись, она закрыла лицо руками и заплакала, надеясь лишь на то, что умрет быстро и безболезненно. Совсем рядом раздавался какой-то грохот и скоро Настя почувствовала едкий запах дыма, но даже это не заставило ее шевелиться. Она лишь сильнее сжалась в комок и постаралась не слушать того, что происходит вокруг, целиком растворившись в своем страхе. Но когда кто-то, или что-то, рывком дернуло ее за шиворот вверх, она не сумела сдержать дикого крика и, словно обезумевшая кошка, начала брыкаться, не открывая при этом глаз. Впрочем, что она могла увидеть в кромешной тьме? Противник, однако, быстро справился с ее хаотичными движениями, ловко скрутив ей руки за спиной и прижав своим весом к земле. - Это я. - Ма… Ма… - Я не мама, но все равно спасибо. - Макина… - Быстро поднимайся, – он снова поднял ее на ноги и пихнул в руки свой фонарь. – И БЕГИ! - А… - БЫСТРО! Я за тобой… Настя недолго думая рванула в ту сторону, откуда они пришли. У нее словно открылось второе дыхание и она уже не замечала ни тяжелого рюкзака за спиной, ни развалин под ногами. Она не оборачивалась и не видела Макины, но чувствовала, что он бежит следом. Два раза он останавливался и через секунду коридор, по которому они только что пробежали, охватывала вспышка огня, жар от которого еще долго облизывал спину. Дорогу Настя не выбирала и вскоре поняла, что они очутились совсем не там, где шли. Макина кричал ей, указывая путь, но иногда она уже пробегала нужный поворот и заставить себя вернуться не могла, а иногда просто не слышала его криков. Паника несла ее вперед и Насте казалось, что остановиться она сумеет только когда у нее уже не останется сил переставлять ноги. - Стой… стой!.. Не туда! ТЫ БЕЖИШЬ НЕ ТУДА! Макина догнал ее и одним движением опрокинул на землю. Настя по инерции прокатилась еще пару метров и больно ударилась о каменный выступ. - Да стой же ты, спринтер хренов. - Мы убежали? – спросила она тяжело дыша. – Оно позади? - Боюсь, мы подняли на уши полподземелья. Нужно подняться выше. - Ты знаешь, где мы? - Знаю, но было бы неплохо, если б ты поворачивала туда, куда тебе говорят.
Марк: Настя огляделась – над головой снова нависали грубые, каменистые своды, поддерживаемые деревянными балками. Она не могла вспомнить, когда и как очутилась в шахте. - Туда, - указал Макина на тоннель, круто забирающий вниз. - Мне кажется, или мы собирались подняться? – язвительно бросила она, но долетевшее до них эхо тихого стона положило конец спору, не успевшему и начатсья. Не сговариваясь, они сорвались с места, метнувшись в выбранную Макиной выработку. Из боковых ответвлений были слышны шорохи и невнятное клацанье, и Настя старалась обегать их как можно дальше… На этот раз плач раздался впереди, но и тот, что был сзади, не затихал – он тянулся на одной долгой печальной ноте, от которой кровь стыла в жилах. - Черт, - ругнулся Макина, резко остановившись. – Эта дрянь уже повсюду. - Куда, Макина? Куда идти? – нервно лепетала Настя, оглядываясь по сторонам. Она уже не верила, что этот лабиринт выпустит их живыми, они стали его добычей, как только спустились сюда, и дороги назад уже нет… Он снял с плеча автомат и кивнул в сторону ответвления. - Там кто-то есть… Ты слышишь?.. – прошептала она. - Слышу. Пошли. Макина уверено направился вперед, и Насте ничего не оставалось, как последовать за ним. Он молчал, но по отрывистым движением было видно, как он напружинен. Ствол его автомата ходил из стороны в сторону, словно маятник, и Настя, стараясь светить фонарем туда же, не поспевала за ним. Сейчас она не могла с уверенностью сказать, что пугает ее больше – жалобные стоны за спиной или тихие шорохи совсем рядом. Но когда в круг света, мельком царапнувшего потолок, попало что-то черное, явно живое – шарахнувшееся в темноту – она, не выдержав, закричала и снова сорвалась на бег. В этот же момент тоннель заполнило мерзкое верещание. И то ли едва уловимый порыв воздуха, мазнувший шею, то ли шестое чувство заставило ее отшатнуться в сторону – и спикировавшая на нее сверху крылатая тень промахнулась. - Береги глаза! За спиной оглушительно загрохотала автоматная очередь, но Настя не обернулась, рванувшись в какой-то узкий проход сбоку. Звуки выстрелов не затихали и она поняла, что Макина бежит за ней, но и твари тоже не отстают, хотя то, что кто-то прикрывает ее сзади, немного утешало. Она сворачивала несколько раз, стараясь оторваться от преследователей. Перед глазами мельтешил хоровод деревянных балок, кривых каменистых стен, узких переходов – как будто один короткий ролик, повторяющийся снова и снова. Все тоннели смешались в голове и Настя молилась на то, что хотя бы Макина запоминает дорогу, потому что сама она даже приблизительно не могла сказать - куда и сколько раз повернула. Ноги несли ее сами собой и разум просто не успевал осмыслить маршрут. Впереди показалась широкая, прямая, как стрела, выработка. Не смотря на слова Макины о том, что под землей у них больше шансов на выживание, Настя очень надеялась попасть в штольню. Ее все равно, вопреки всем доводам, подсознательно тянуло на поверхность. Но тоннель, вселивший в нее этот лучик веры, неожиданно закончился завалом. Тупик! Настя обернулась и с ужасом поняла, что Макины уже нет за ее спиной. Он мог свернуть не туда, а мог просто не успеть убежать и попасться в лапы подземным жителям. Она не уловила тот момент, когда перестала его слышать. - Макина?.. Ты тут?.. Макина… - ее шепот перешел в хрип и затих. Он не ответил. Вместо этого в глубине тоннеля кто-то снова жалобно застонал. Мышцы свело судорогой от страха. Свет от фонаря бешено запрыгал по стенам, но никакого ответвления рядом не было, значит придется возвращаться назад, прямо навстречу плачущей твари. На негнущихся ногах Настя сделала пару шагов и замерла. Неприятный, переливающийся звук был совсем рядом. Она резко развернулось, обведя фонарем тупик за своей спиной. Руки сильно тряслись и луч света дрожал вместе с ними, из-за чего казалось, что завал из камней шевелится. Пока Настя вглядывалась в их очертания, «переливание» стало громче, и вдруг ей на плечо с потолка капнула какая-то слизь… Заставить себя посветить наверх она не сумела, тело перестало подчиняться ей, фонарь выпал из рук. Откуда-то пришла уверенность, что ей достаточно сделать одно движение, хотя бы просто шевельнуться, и тогда она сможет преодолеть сковавший ее ужас и побежать… Но Настя как замороженная осталась стоять на месте. Из ступора ее вывел звук хлопающих крыльев, раздавшийся откуда-то из-за спины. В голове так громко, будто Макина стоял рядом и кричал ей прямо в уши, зазвенело его предостережение беречь глаза. Она зажмурилась - и этого вполне хватило, чтобы мышцы ослабли и подкосились ноги, но сил встать у нее не нашлось. Над спиной пронесся поток воздуха и через секунду что-то тяжелое обрушилось сверху, вцепившись в ее рюкзак. Крылатому чудовищу не хватало силы оторвать добычу от земли, но оно упрямо тянуло ее к себе. Каким-то образом Настя умудрилась извернуться и скинуть свою ношу. Изо всех сил тащившую ее кверху тварь от неожиданности подбросило к самому потолку, но жесткого удара об камни не последовало. Вместо этого раздался хлюпающий, вязкий звук и злобное верещание переросло в один разрывающий барабанные перепонки визг. Настя, схватив фонарь, перевернулась на спину и посветила вверх. Тошнота подступила к горлу и если бы она хоть что-то съела в убежище Макины, ее бы сейчас вырвало. Там, наверху, раскинув перепончатые крылья, билась огромная птица, похожая на летучую мышь. Ее тело мягко окутывала прозрачная, желтоватая слизь, пока еще растекшаяся по всему потолку, но уже собирающаяся в один большой комок, заключающий в себе пойманную добычу. Он темнел и как будто уплотнялся, в то время как тело крылатой твари начало разлагаться прямо на глазах. И раздался негромкий, жалобный плач… Что было дальше, Настя помнила смутно. Она куда-то бежала, падала, вставала, снова срывалась на бег, и вроде бы была какая-то лестница, переходы, и снова лестница… Стремление во что бы то ни стало двигаться вверх засело в голове навязчивой идеей, сознание зациклилось на этой мысли и не желало переключаться на что-то другое. Нечто более связное стало появляться в голове только спустя некоторое время. Настя обнаружила себя стоящей в кромешной темноте неизвестно где. Дрожащими пальцами она по-прежнему сжимала фонарь – но он уже не горел. Вероятно то, что он погас, и заставило ее опомниться, но она не знала точно, сколько времени простояла так, пока ее мозг снова не заработал. Вокруг была абсолютная тишина – и это пугало не меньше ставших уже привычными шорохов и стонов. Теперь Насте казалось, что она просто оглохла и что рядом кто-то есть, но она не слышит. А может быть и фонарь в ее руке горит как и прежде? Может быть она ослепла и не видит его света… Ей вспомнились мудрые цитаты из Корана, которые часто произносил Бокей-ага, и мамины молитвы Богу, в которых было столько надежды и веры… Рука сама нащупала маленький крестик на груди. - Отче наш, сущий на небесах… да святится имя твое… да будет царствие твое… Она вдруг замолчала. Глаза уже привыкли к темноте и перед ней стала медленно проявляться тонкая тускло сияющая полоска - словно знак, словно маленькое чудо. Настя сделала шаг вперед, вытянула руку и толкнула дверь, открывшуюся во внутрь с жутким скрипом. Там, посреди темноты повис светящийся фиолетовый прямоугольник оконного проема. Стекла в нем давно не было и в лицо пахнуло горячим воздухом наступающего дня. Рассвет. На лбу сразу выступил пот, но оценить, насколько уже близок восход солнца, мешала странная конструкция, громоздившаяся у самого окна и загораживающая весь обзор. Настя не понимала, зачем нужно было строить окна, смотрящие в никуда. Подумать над это мыслью помешали звуки выстрелов, прогремевшие где-то совсем недалеко, и неожиданно показавшиеся такими родными. - Макина!.. – закричала Настя, позабыв обо всем на свете. – Макина, я здесь! Она выбежала назад в коридор и снова хотела уже позвать его, как вдруг вокруг ее правой лодыжки затянулась странная петля, сбила с ног и с ужасной скоростью потащила в темноту. - МАКИНА-А-А!!! Коридор был пустым и благодаря этому она ни во что не врезалась, лишь больно прикладываясь позвоночником об пол. Кожа на спине, казалось, содрана целиком. - ПОМОГИТЕ!.. Ее стремительное движение прекратилось так же быстро, как и началось. Выросший словно из под земли Макина одним движением перерезал ножом тянувший ее то ли канат, то ли щупальце, маленький обрубок которого сразу спал с ее ноги. - Живая… надо же! Живая! Я уж и не верил… Настя словила себя на мысли, что хочет кинутся ему на шею от радости. Сейчас ей было все равно, как и почему она здесь оказалась. Она просто чувствовала несказанное облегчение оттого, что рядом стоит живой человек, а не жуткое порождение радиации. В руках у Макины был новый фонарь, которым он светил ей прямо в лицо, как будто и впрямь не верил, что перед ним действительно Настя. - Хотя ты и не должна умереть, пока источник не найдешь… Вся радость тут же улетучилась, и ей захотелось его ударить. - Выведи нас отсюда, здесь точно нет воды. - Да уж. Я предполагал, что с тобой будет сложно, но что до такой степени… Два фонаря, треть всей воды… не говоря уже о патронах… Вернемся, и пойдем сначала. Макина сунул ей в руки нож. - Держи. Если эта гадость нападет, режь ее. Да, и постарайся вопить поменьше! Из глубины коридора послышалось знакомое верещание. Настя вздрогнула и обернулась, но сумела взять себя в руки и не закричать. - За мной. Макина полностью игнорировал множество дверей по обе стороны казавшегося бесконечным коридора, который все время плавно изгибался вправо, как будто они бежали по часовой стрелке по кругу… По кругу! Настя даже остановилась от внезапного озарения. Круглое здание, гигантский розовый волчок, который она столько раз видела своими глазами издалека… - Анненский рудник! - прошептала она себе под нос. - Что? - Ничего. - Тогда пошли! Чего опять встала? Пауков тут нет… Настя покорно двинулась за Макиной, но мысли ее уже были далеко. Какие бы зигзаги они не нарезали под землей – она все еще рядом с домом! От осознания этого факта внутри разлилось приятное тепло, и даже темнота вокруг перестала быть такой враждебной… Но стоило ей об этом подумать, как упругое щупальце, выстрелив из под дверной створки, схватило ее за левую руку. Испугаться она даже не успела, автоматически полоснув по живому канату ножом. В это же время другое щупальце обвилось вокруг ноги Макины, но как только он расправиться с ним, третье тут же сковало его грудную клетку, с силой дернуло на себя и припечатало к двери. За ним, на этот раз из верхней щели, вылезло четвертое щупальце и потянулось к его шее. Настя, сжимая нож, кинулась было к нему, но остановилась на полдороге. Поколебавшись секунду, она подняла выпавший из его рук фонарь и быстро побежала прочь. - Настя… Но она не остановилась, думая лишь о том, чтобы найти выход. На каком они этаже? Сможет ли она выбраться в окно? После увиденного открыть одну из дверей, чтобы зайти в какую-нибудь комнату и проверить это, было страшно. Вскоре коридор перегородили какие-то развалины. Настя остановилась, не зная, куда идти дальше – перелезть и идти дальше, или рискнуть, куда-нибудь свернув. Времени на принятие решения совсем не осталось – противно верещащая птица опять дала о себе знать. Сбиться с прямого пути там, где в принципе нет прямых коридоров, оказалось легче простого. Настя, рванув через завалы, уже не понимала, где находится, но показавшиеся справа ступени вселили надежду, что она все таки выберется. Лишь бы только не спуститься опять в шахту, ведь дорога наверх совсем не сохранилась в ее памяти… Лестница кончилась еще одним коридором, таким же мрачным и пугающим. Настя чуть не заревела от обиды. Ведь улица где-то совсем рядом!.. Недовольный клекот раздался прямо за спиной – коряво ступая по неудобным ступеням, вниз спускалась перепончатая тварь. Узкий пролет не позволял ей раскинуть свои широкие крылья, но она явно не была настроена отступать из-за такой мелочи. Настя снова побежала. Ей стало казаться, что этот выматывающий бег от собственной смерти никогда не закончится, и чем быстрее сдаться, тем меньше мучений выпадет на ее долю… Было жарко и очень хотелось пить, но даже если бы она не оставила свой рюкзак в тоннеле шахты, у нее все равно не было времени достать из него воды. Своим непрекращающимся верещанием птица гнала ее вперед, не позволяя остановиться и на секунду. Настя бросилась к какой-то двери впереди, но оттуда ей навстречу метнулось еще одно, точно такое же крылатое чудовище. Она с силой захлопнула дверь, на которую в следующее мгновенье с той стороны обрушилась птица, не успев затормозить. Но, тем не менее, ей хватило ума подцепить створку когтистой лапой и открыть ее на себя. Надеется на то, что две твари передерутся между собой за одну и ту же добычу, не приходилось. Теперь они просто преследовали ее вдвоем. Вертевшееся в голове заклинание «страх – помощник, паника – враг» не помогало, превратившись в ничего не значащий набор слов. Ужас владел и мыслями, и телом. И Настя бежала, не разбирая дороги, и уже чувствуя затылком потоки воздуха от крыльев, или это было дыхание смерти… Она, не оборачиваясь, швырнула за спину фонарь, но не попала, лишь разозлив своих преследователей. Ее нога вдруг провалилась в пустоту, и только выброшенные вперед руки спасли ее от разбитого о широкие ступени лица. В голове был такой хаос, что даже боль от очередного падения не дошла до сознания. Настя вскочила на ноги и, как заведенная, снова побежала, не чувствуя собственного тела. Она даже не сразу поняла, что вокруг что-то изменилось. Тьма отступила, над головой больше не было потолка и в волосах свободно гулял ветер… Она обернулась и увидела позади себя широкую лестницу, поднимающуюся ко входу в гигантскую розовую юлу, похожую на игрушку исполина. Настя знала, что раньше рядом были еще какие-то здания, но сейчас необъятный волчок возвышался над землей в одиночестве. Для нее, видевшей за свою жизнь только просевшие до середины трехэтажки, это сооружение казалось невероятным, фантастическим. Оно давило на сознание своей монументальностью, заставляло чувствовать себя маленьким, ничтожным микробом. На секунду ей показалось, что в дверном проеме мелькают какие-то тени, но они были далеко и явно не собирались вылезать наружу. - Что, света боитесь? – крикнула Настя хрипло. – Облезлые курицы. Позади нее, у самого горизонта, висели свинцово-красные облака, бросавшие кровавые блики на весь небосвод. Дышать было трудно, легкие горели от раскаленного воздуха и жажда душила горло. Настя огляделась – в какую сторону двигаться? Терриконы были повсюду, они тянулись бесконечными цепями, сколько хватало глаз. За каким из них Весовая? Судя по тому, каким крохотным казался из поселка волчок рудника, и каким огромным он был сейчас – расстояние их разделяет не такое уж маленькое. От этих мыслей ее отвлек рык старой знакомой – черная, похожая на кошку, лиса ползла к ней на пузе, пристально разглядывая предполагаемую жертву. Настя попятилась. Теперь сказанные Макиной слова дошли до нее в полной мере – она на открытом пространстве, здесь негде спрятаться и убегать не имеет смыла, ведь тварь намного быстрее и догонит ее в два счета… Побежать назад в здание? Даже на таком расстоянии она чувствовала, что крылатые твари все еще ждут ее у входа. Так и не решив, что делать, Настя в растерянности стояла на месте, будто вросла ногами в землю, и неотрывно следила за приближающимся хищником. И в этот момент тучи у горизонта расступились и выглянувшее солнце окатило степь огнем. Лиса разочарованно взревела и попятилась назад, скрывшись в какой-то щели. Настя упала на колени, хватая ртом воздух - ей показалось, что ее бросили на сковороду. Кожу начало жечь, голова закружилась и все вокруг потемнело. Адские лучи как будто выжгли все ее мысли и она никак не могла сообразить, с какой же стороны встает солнце у них в поселке и куда ей теперь идти. - Я дойду… - прошептала она и, не в силах выпрямиться, уперлась руками в землю, - я дойду…
dragon: эх........захватывает!!!!!!!!!!
Stella Di Mare: Опять на самом интересном месте! Марк, значит, это роман. Сколько глав планируете? Сколько ещё будете испытывать нас ожиданием?
Марк: У меня нет опыта написания романов, трудно сказать так сходу на сколько глав вытянет история, но по плану пока 10, плюс эпилог.
Stella Di Mare: Марк, ок. Главное, не увлекайтесь сильно, помните, что краткость сестра таланта. А аппетит (у читателей) приходит во время еды (чтения)
dragon: Марк где же Вы?
полная версия страницы